"...Место аристократии заняли «нувориши», включая преторианцев и вольноотпущенников. К этому необходимо добавить моду на широкораспространённый гомосексуализм и добровольную бездетность элиты в позднем Риме — и картина маслом завершена. Эта бездетность, кстати, очень напоминает бездетность высокопоставленных клерков, возглавляющих нынешнюю Европу.
Есть и другие аналогии. Так, две мировые войны выкосили в Европе пассионарную молодёжь, чаще всего погибали лучшие — мощный удар по генофонду, если брать Запад, то прежде всего — Германии. Немецкий случай ХХ в. сравним с потерями немцев в Тридцатилетней войне (1618—1648), выкосившей 2/3 населения, уничтожившей практически всё мелкое и среднее дворянство.
Также мы видим распространение в Европе чуждых ей религий (ислам) и культов. Есть просто поразительные случаи.
В частности, известный советофоб и русофоб папа Иоанн Павел II признал нигерийскую традицию ифа, известную на Гаити и в Латинской Америке как вуду, частью католической религии: традиция ифа/вуду получила статус конфессии, то есть фактически приравнена к православию и протестантизму...
Нынешняя ситуация, однако, объясняется не только (а в каких-то важных аспектах не столько) цивилизационными факторами, сколько теми, которые марксисты называют формационными. В данном случае речь идёт о капиталистической системе, которая существенно изменила европейскую цивилизацию и фактически тащит её вместе с собой в пропасть.
Почему Шпенглер именно в 1918 г. опубликовал свой «Закат…»?
Ясно почему: закончилась мировая война, которая подвела черту под «цивилизацией XIX века», то есть под зрелой фазой истории капиталистической системы.
Эта война, как и следующая за ней, стёрла с лица земли огромные материальные (промышленно-экономические) комплексы, и экономический бум капитализма в 1920-е—30-е, и особенно в середине 1940-х — середине 1960-х годов, во многом были обусловлены и обеспечены бурным восстановлением экономик Германии, Италии, СССР, которое в огромной степени стало стимулом, мотором мирового развития.
Всё это свидетельствует о простой вещи: капитализм исчерпал свою экономическую динамику на рубеже XIX—XX вв.; собственно, об этом с той или иной степенью приближения писали столь разные люди, как Ленин и Каутский.
Дальнейшее развитие капитализма имело своей основой внеэкономическую динамику — военно-политическую борьбу. Причём, поскольку мир уже был поделён, колониальная и полуколониальная системы оформились, это уже не могла быть борьба Запада с афро-азиатскими слабаками. Это могла быть только борьба (война) европейских (североатлантических) военно-промышленных гигантов.
Если с середины XVIII в. по конец XIX в. войны были функцией промышленно-экономического развития, то в ХХ в. само это развитие в значительной степени стало функцией не просто тотальных (таковыми были уже наполеоновские) войн — войн на уничтожение, — которые вели между собой государства внутри европейской цивилизации, представляющие её разные варианты: англосаксонский, германский и русский.
Это и стало началом заката Европы и превращения Запада в Постзапад. Решающую роль в этом сыграло изменение динамики капитализма, который, в свою очередь, есть порождение, дитя, хотя и не вполне законное, самой европейской цивилизации.
Начало заката Европы совпало с окончанием гегемонии Великобритании и подъёмом Германии и США (американцы какое-то время решали, с кем войти в союз — с Германией или с Великобританией; выбор в пользу последней определили два фактора: «сшивший» англосаксонских «кузенов» еврейский капитал по обе стороны океана и англосаксонский страх перед германским гением — научной, культурно-интеллектуальной и экономической мощью Второго рейха), а следовательно, внутризападной схваткой за мировую гегемонию и русской революцией.
Притом, что в 1930-е — первой половине 1940-х годов американцы использовали Третий рейх для борьбы с Британской империей.
В 1943 г. человек Рокфеллеров Аллен Даллес прямо заявил, что главная задача войны — разрушение Британской империи (а СССР — для борьбы с первым и второй); в ходе самой войны англосаксы решали и общую для «англо-американского истеблишмента» (Кэрролл Куигли) задачу:
раздавить немцев и навсегда устранить их как внутризападного, внутрикапиталистического конкурента. Россия (в виде СССР) была вне Запада и вне капитализма, и задача её разрушения была поставлена только в 1944—1945 гг., когда война была уже выиграна.
Иными словами, важный элемент заката Европы — подавление Германии и немцев англосаксами. Однако по иронии истории — и логике развития капитализма — следующей фазой заката стало подавление европейцев, включая британцев, иммигрантами из Азии и Африки.
При этом, однако, больше всего досталось опять же немцам. Это был главным образом целенаправленный процесс, и корни его уходят во Вторую мировую войну и в то, что предшествовало ей в 1930-е годы. В этом плане прямая линия прочерчивается из первой половины 1940-х годов в начало XXI в. — к результатам наводнения Европы (в первую очередь Германии) мигрантами и миграционному кризису 2015 г.
В 2018 году номер журнала The Economist от 14—20 апреля вышел с материалом, посвящённым Германии, — «установочной» редакционной статьёй и подборкой статей.
В редакционной статье взахлёб нахваливались правление Меркель в целом и особенно её политика «открытых дверей» по отношению к мигрантам.
В качестве достижений «эпохи канцлерин» «Экономист» выделил следующие: формирование более инклюзивной («включающей», «широкой») идентичности, чем этническая, национальная; её распространение на тех, кто не имеет немцев среди своих родителей и вообще предков; развитие «сбалансированной гендерной культуры» (число работающих женщин за последние 15 лет выросло с 58 до 70%); немцы стали больше разводиться и меньше вступать в брак, в то же время легализованы гомосексуальные браки.
Если перевести это на нормальный язык, то на самом деле речь идёт о постепенном разрушении семьи и о том, что в условиях усиления эксплуатации неолиберального типа всё больше женщин вынуждены работать, чтобы сохранить семейный бюджет на прежнем уровне, а также о том, что разрушается немецкая идентичность.
«Экономист» с восторгом констатирует, что Германия утрачивает этническую гомогенность и превращается в «плавильный котёл», в открытую страну, состоящую из различных фрагментов, — в переводе на нормальный язык: утрачивающую национально-культурную целостность.
Что же касается «плавильного котла», то он не состоялся даже в США, не говоря уже о Западной Европе, — о чём пишут открыто; но хозяевам «Экономиста» это не указ.
Мультиэтничность Германии, радостно сообщает журнал, находит отражение и в политической жизни, и даже в спорте, в частности — в футболе. Если в 2009 г. члены парламента с «мигрантским бэкграундом» составляли 3%, то в 2017 г. — уже 9%, хотя реально репрезентативной цифрой было бы 23% — именно такое количество граждан ФРГ не имеет немецких корней.
Если в 1990 г., когда немцы стали чемпионами мира, в сборной ФРГ были только немецкие (и немецко-польские) фамилии, то на первенстве Европы 2016 г. в сборной были Боатенг, Озиль, Подольски, Сане и Гомес (с корнями, соответственно, из Ганы, Турции, Польши, Сенегала и Испании).
Ныне, когда Германия превращается в Einwanderungsland («страну иммигрантов»), когда практически никто не осмелится повторить фразу, сказанную ветераном ХДС Альфредом Дреггером в 1982 г.: «Возвращение иностранцев-гастарбайтеров на родину должно быть правилом, а не исключением», — меняется само понятие «родины» («Heimat»).
Показательно, что, по информации журнала «Экономист», в самый разгар миграционного кризиса Меркель заказала карту, на которой границы Германии как бы охватывают Северную Африку, Украину и Турцию.
Этим она хотела показать готовность, во-первых, принять беженцев и мигрантов из этих стран; во-вторых, стремление Германии играть стабилизирующую роль в этих регионах и странах. Что касается Турции, то она в такой роли Германии вряд ли нуждается, ну, а на Украине «стабилизирующая» роль Германии и «коллективного Запада» очевидна всем.
И вспоминается сказанная Черчиллем в 1940 г. фраза о том, что Великобритания воюет не с Гитлером и даже не с национал-социализмом, а с немецким духом, духом Шиллера, чтобы он никогда не возродился.
A. Фурсов.
* * *
Интересное настроение! Статья великолепна, но вот уже к ряду насчитываю 5-ю работу в этом ресурсе о том, что в каких-то элементах Гитлер был прав, обозначая саксов врагами человечества...
Так постепенно сформируется простая точка зрения, что главная ошибка 20 века, - не полная договоренность СССР с Германией относительно ОБЩЕГО ВРАГА.
*
У тогдашних властей, кроме внутренних проблем, была проблема "германцы и славяне". А у сегодняшних проблемы: перенаселенность Земли и ненужность работяг из-за робототизации. Разные проблемы - разное и решение. Но финал будет похожим. Только если варвары возродили Европу, то теперь весь мир возрождать будет некому. Варваров на Земле не осталось. (Варвары - это не волосатые бандиты, а люди, живущие родовым строем).
*
"Очень надеюсь что автор сочтёт нужным рассмотреть в том же ракурсе происходящее в России."
Автор рассматривает положение дел под таким углом зрения именно потому и для того, чтобы российские политики поняли, что за пример для подражания они выбрали.
*
Действительно, читая про Германию , невольно проводишь параллели с тем, что делается в России. Думаю что Фурсов, как человек осторожный и не желающий рисковать преподавательской практикой, именно с такой целью статью и готовил.
Несомненно также, что это происходит не стихийно, а внедряется теми, кто, в том числе, издает и "Экономист".
Общее у немцев и русских и то, что они одинаково ненавидимы сионистами, как препятствие их глобальным планам, и с ними ведется смертельная война уже не первое столетие. Дважды этим силам удалось столкнуть Россию и Германию в мировых войнах. А сейчас оба государства оккупированы и в них пытаются добить и Русский, и Немецкий Дух.
Самый большой страх сионистов - это союз русских и немцев.К чему и следует стремиться, как бы печальное, но навязанное извне прошлое, этому психологически не препятствовало.
Уважаемый автор просмотрел главное, и из процесса неизбежного изменения - необходимого и продиктованного конкурентной борьбой - сделал неправильный вывод.
Зап. Европа исторически - действительно очень закрытое общество, особенно по сравнению с США и Россией. Нет тут никаких шансов у приезжих войти в реально властвующую верхушку (партия "зелёных" - не в счёт), а следовательно - нет и стимула для самосовершенствования в рамках существующей общественной модели. Отсюда и возникают радикальные течения как средство достижения более справедливого распределения пирога.
Американская же модель радикально отлична от западно-европейской, по крайней мере - с виду. Каждому, как говорится - по его напористости, будь он хоть марсианин. Для понимания практической разницы достаточно сравнить список руководящих работников, скажем, крупных немецких и американских фирм. И хотя руководящая сила пока строго блюдёт свою идентичность где-то там, наверху, граница проходит намного выше и постепенно, но ощутимо смещается вверх.
Россия же на данный момент - просто очень открытое общество, чему с значительной степени, кстати, способствовали и революция, и советская власть, и перестройка, и перестрелка, и период стабильности. Опять же, кого только нет в правящих верхах! Они не идеальны, говорите вы? А кто идеален? И каков критерий идеальности? С точки зрения общества он крайне прост: выживание страны в международных джунглях. И тут и США, и Россия дадут нынешней Зап. Европе фору - и всё равно выиграют одной левой.
Потому-то Зап. Европа и открывается! Ей нельзя больше жить, оставаясь закрытой. Она катастрофически проигрывает и США, и России, и Китаю, и Индии, причём по всем параметрам сразу. Поможет ли подобное резкое и болезненное "открытие" - покажет время. Но то, что оно объективно назрело и даже перезрело - очевидно всякому, кто знает жизнь в Зап. Европе не только по лукавым выпускам журнала "Экономист".
Ну, а "АдГ" и подобные ей "Пегиды" - это луддиты нашего времени. Они даже могут победить - на время. Но они неизбежно проиграют в среднесрочной перспективе обществам, которые на первый план выдвигают индивидуальную напористость, а не чистоту крови как необходимое предусловие социального роста.
*
Не буду анализировать всю статью, поскольку она пока не вся.
Начнем с подзаголовка. Он неверен. Кризис носит системный и мировой характер, поскольку мир давно един и экономически, и идеологически, и информационно (или дезинформационно), и бескультурно. Одни и те же основные процессы шли и идут что в Западной Европе, что в США, что в России и бывших составляющих СССР, что в Китае и Индии, или во Вьетнаме. Везде в мире подавляющее большинство населения полностью отстранено от решения вопросов своего будущего. Отстранили его не злые дяди, а сам образ жизни, называемый американским. Точнее было бы назвать либерастическим.
Шпенглер не потому написал
"Закат Запада", что "закончилась мировая война, которая подвела черту под "цивилизацией XIX века", то есть под зрелой фазой истории капиталистической системы". Он в таких категориях и не мыслил. Шпенглер заметил некоторую повторяемость (не автоматическую!) исторических процессов для больших общественных систем. Он увидел тот же закон, который на 20 лет раньше сформулировали эволюционисты, и который можно строго обосновать для любых систем в рамках Общей теории систем (ОТС), - Закон однонаправленности вектора развития системы.
Шпенглер определил внешние признаки важнейшего этапа развития системы, перехода от роста к упадку, и увидел, что Запад как раз находится в этой критической точке. Следом за Шпенглером проделали ту же работу, каждый по-своему, Тойнби и Гумилев. Они выявили другие признаки перелома в развитии (полный анализ проблемы возможен только в ОТС). Всё, что тут Фурсов описывает про Запад, есть и у этих "цивилизационщиков". Я понимаю, что об ОТС Фурсов не имеет понятия. Но подвязаться к цивилизационному подходу следовало бы, чтобы покрепче стоять на ногах...
Продолжение