Пробуждение богов (lady_dalet) wrote,
Пробуждение богов
lady_dalet

Categories:

Коктейль: Кристине Робертсон и... керосинка.

6 июня исполнилось 4 года, как мне подарили радугу. Она должна была мне напоминать о мосте, который я должна переходить. Мост, как и радуга, соединяют две берега, две стороны твоей жизни, и ты не знаешь, что тебя ожидает на другой стороне. Я не вспомнила этого тогда и не была подготовлена к принятию свалившегося на меня. Через 4 дня меня почти насильно выдворили из квартиры, где прошли годы нашей совместной жизни - дети, родители, внуки, бабушки и дедушки под крышей одного дома.


Как-то мой сын совершил поездку к тем местам, куда мы прибыли через неделю после принятия нас в Германии как беженцев. Я уже знала, что тянет к местам, где прошло детство. Правда, тогда ему было всего 4 года и прожили мы в том лагере ровно два года. Bсе равно запечатлеваются именно эти детские моменты.

Я, например, помню и керосинку на табуретке в коридоре, где мама варила обед.

Помню, как отец привез из очередной поездки козу и она была привязана к нашей единственной кровати. Помню, как привозили кино и мы со своими табуретками сидели под открытым небом.

Недалеко от нас строили кинотеатр. Когда его достроили, мы уже переехали в другое место. Помню, что своего братишку я назвала известным к тому времени именем первого космонавта - Юрием.



Так и получилось в моей жизни, что я всем давала имена.

Тянет и моих детей. Душанбе они совсем не помнят.

Мы жили всего в нескольких метрах от границы со Швейцарией и могли спокойно совершать прогулки без проверки.

В эти дни готовлю подарок для своей дочери. Вспомнила свою прабабушку и в который раз смотрела, какие известные люди могли повлиять на выбор имен для своих дочерей в ХIХ веке. К моему удивлению, в списках не было ни одного имени из семьи моей бабушки, кроме одного Елизе. А детей у них было много.

Как ни крути, в своих поисках я все время попадала на имена Дома Романовых. Когда я смотрела историю Людвигсбурга, попала на историю адаптации Ольги, которая проживала здесь. Правда, в то время Пляйденсхайм принадлежал другому городу, который был главным, а Людвигсбург стал главным городом позже.



На немецком языке, который отличается от языка тейчей-дойчей, имя моей прабабушки пишется по разному Kristhina-Christine. Когда я набрала ее имя, мне выпала художница.

Прочитав ее историю, я узнала, что она рисовала портреты и Романовых, и Юсуповых.

Меня это заинтересовало, потому что моя дочь одно время тоже рисовала только портреты, причем совершенно незнакомых людей. В ее рисунках акцент делался на глаза. У меня было ощущение, что глубоко внутри моя дочь сильно обижена, задета чем-то, что это видится и в ее картинах.




В прошлом году меня заинтересовало имя РОБЕРТ и я продолжала искать историю женщины с именем Кристина. Свою дочь я тоже хотела назвать Кристиной, не зная, что это имя моей прабабушки.


*   *  *

Kристина Робертсон (урождённая Сандерс,
шотландская художница-портретистка,
работавшая при дворе Николая I в 1839—1841
и в 1849—1851 годах.


Кристина Робертсон — племянница лондонского художника Джорджа Сандерса. Вероятно, он и обучил Кристину живописи, и помогал ей найти заказчиков в начале её пути. С 23 мая 1822 года - супруга портретиста Джемса Робертсона, венчание состоялось в церкви Мэрилебон в Лондоне.
*
В браке родила восьмерых детей, но зрелого возраста достигли лишь четверо детей - два сына, Джон и Уильям, и две дочери, Агнесс и Мэри.

Британская художница Кристина Робертсон (урожденная Сандерс, 1796—1854) родилась в небольшом местечке Кингхорн (Файф), недалеко от Эдинбурга. *
*
Считается, что художественному мастерству она обучалась у своего дяди, портретиста Джорджа Сандерса, с которым она какое-то время проживала в Лондоне по одному адресу.


Сандерс по всей вероятности помогал ей на первых порах с заказчиками, среди которых у еще неопытной молодой художницы рано появились влиятельные клиенты. Ей сопутствовал успех.

Всего за десять лет, прошедших с 1823 года, когда она впервые показала свои работы в Королевской Академии в Лондоне, ее репутация портретистки сильно укрепилась, цены на ее работы выросли, она могла позволить себе мастерскую в очень престижном районе Лондона на Харлей-стрит.
*
Теперь к ней обращались большей частью представители британской аристократии, богатые землевладельцы, предприниматели и банкиры.




Portrait of Grand Duchesses Olga Nikolaevna and Alexandra Nikolaevna


С 1830-х годов ее имя стало известно на континенте, чему способствовали не только ее поездки в Париж, но и распространение иллюстрированных изданий, выходивших в 1830—1840-е годы, «Portrait Gallery of Distinguished Females» Дж.Берка, «Heath’s Book of Beauty», «La Belle Assemble». Они сопровождались гравированными изображениями светских красавиц, некоторые из которых создавались по работам Кристины Робертсон. Эти издания были известны в России.

Так, например, в «Heath’s Book of Beauty» за 1840 год даже был воспроизведен портрет одной из первых красавиц Петербурга графини Е.М.Завадовской, исполненный Альфредом Чалоном. Кстати, графиня упомянута в расчетной книге Кристины Робертсон вместе с другими русскими заказчицами: княгиней Витгенштейн и графиней Потоцкой. Их миниатюрные портреты она исполнила в Париже в 1837 году.


Boris Yusupov

Несколько томиков «Heath’s Book of Beauty» сохранилось в библиотеке Эрмитажа. Они принадлежали императрице Александре Федоровне, которая, листая их, конечно могла и не обратить внимания на имя художницы, чьи работы мало чем отличались по своей стилистике от произведений других модных живописцев того времени. Но именно полное соответствие духу эпохи, требованиям моды сделало изящное искусство британской портретистки узнаваемым и воспринятым с энтузиазмом, когда она приехала в Россию в 1839 году.


Среди ее первых заказчиков в России были Орловы-Давыдовы, Барятинские, Юсуповы, Куракины, Белосельские-Белозерские, Бутурлины — цвет русского аристократического общества. Одним из примеров ее работы в это время — портрет Е.П.Белосельской-Белозерской в Альманахе В.Владиславлева «Утренняя Заря» за 1841, гравированый Г.Робинсоном с портрета К.Робертсон. (Гравер Робинсон, неоднократно издававший свои гравюры в «Heath’s Book of Beauty», много работал для «Утренней Зари»).



Особенно ее популярность возросла после того, как она начала получать заказы от царской семьи2. Из документов Министерства Императорского Двора, среди которых сохранились подлинные письма художницы, известно, что весной 1840 года она «писала великую княгиню Марию Николаевну, герцога и младенца в небольшом размере для Ее Величества императрицы» (то есть старшую дочь Николая I с мужем, герцогом Лейхтенбергским и ребенком — Е.Р.), что за портрет наследника Александра Николаевича ей заплатили 1572 рубля серебром, а за портреты императора и императрицы — 4285 рублей с копейками.

Где эти портреты в настоящее время, неизвестно. Удалось найти редкую литографию с одного из портретов Николая I, а их Кристина Робертсон исполнила несколько. Тип лица был использован ею позднее в 1843 году, когда она изобразила Николая, читающего газету, рядом с Александрой Федоровной, занятой вязаньем, в кабинете императрицы в Зимнем дворце. Эту маленькую трогательную картинку, воспроизводящую «семейную идиллию», взяла с собой младшая дочь Николая I, Александра, когда уезжала на родину своего мужа, принца Гессен-Кассельского, там картина находится до сих пор.



Наиболее широкое распространение из многочисленных изображений императрицы получил портрет в рост в белом платье с розой в руке. Он был гравирован, повторялся самой художницей, копировался русскими мастерами. В 1841 году «Портрет Александры Федоровны» демонстрировался на выставке в Академии художеств вместе с портретами ее дочерей, Марии, Ольги и Александры, также исполненными К.Робертсон в натуральный рост. За эти работы художница получила звание почетного члена Императорской Академии художеств.


Zinaida Yusupowa
.
По окончании выставки портрет императрицы поместили во вновь отстроенном после пожара Зимнем дворце, в Ротонде. Портреты дочерей украсили так называемую Романовскую галерею, где Николай I собрал изображения представителей императорского дома. Александра Федоровна запечатлена в тяжелый для нее период. Она глубоко переживала неизбежное расставание со своими выросшими детьми, грозившее нарушить уютную атмосферу семейного круга, центром которого она себя чувствовала. Она считала, что лучшая, счастливейшая часть ее жизни ушла в прошлое вместе с обратившимся в пепел старым дворцом и пошатнувшимся здоровьем.

Тем не менее на портрете из Ротонды она кажется юной и цветущей. Ее меланхоличное настроение ощущается лишь в грустном наклоне головы и в жесте руки с осыпающейся розой. Граф М.Д.Бутурлин вспоминал в своих «Записках»: «Модная Британская артистка написала, поочередно всю царскую семью во весь рост и получила за то около ста тысяч рублей серебром. Из императрицы Александры Федоровны, которая тогда конечно считала себе все 40 лет сполна, льстивая кисть Британки сделалa двадцатилетнюю красавицу; но ей трудно было польстить великим княжнам…: тут сама натура могла спорить с идеалом искусства. Но по коловратности всего житейского, не прошло и шести лет, как все эти знаменитые произведения перешли из дворцовых зал в полутемные коридоры, и о г-же Робертсон едва ли кто ныне помнит».



Бутурлин оказался прав в том, что имя британской художницы было основательно забыто, хотя она дважды довольно подолгу жила в России (1839—1841 и 1847—1854), здесь умерла и похоронена на Волковом кладбище в Петербурге. Он ошибался в другом: ее произведения оставались в интерьерах петербургских дворцов до начала ХХ века. Их можно было видеть в Юсуповском дворце на Мойке, в Шуваловском и в Шереметевском дворцах. При жизни Александра II акварельные портреты матери и жены работы Кристины Робертсон всегда находились на его письменном столе в Зимнем дворце и в Царском Селе. «Портрет императрицы Александры Федоровны», оставался в Ротонде Зимнего дворца до Октябрьского переворота.

После Октябрьской революции портреты работы Робертсон, хранившиеся в частных собраниях, были рассеяны по провинциальным музеям. В Государственном Эрмитаже хранятся тринадцать работ Робертсон, из которых двенадцать атрибутированы точно, а одна — предположительно. Это семь портретов семьи Романовых, четыре портрета представителей семьи Юсуповых из собрания Юсуповского дворца, портрет Ю. Ф. Куракиной и, по мнению Е. П. Ренне, одна из лучших работ Робертсон — «Дети с попугаем». Кто именно изображён на этом двойном портрете 1850 года — так и не известно. Вероятно, что лицо Марии Александровны на эрмитажном портрете было переписано в манере Франца Винтерхальтера уже после смерти Робертсон. Три портрета, вызвавшие в 1850 году недовольство Николая I, хранятся в музеях Петергофа.

*   *   *

Вот такая синхронизация.


Christine Roberts



Лучшие композиции – Кристин Робертс
Tags: cинхронизмы, Мир Охотников, Робертус, Романовы, имя, моя семья, радуга, стрелы
Subscribe

Posts from This Journal “имя” Tag

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 2 comments