https://youtu.be/S-JKxb3vA80
Спасибо
oleg_nasobin за наводку.Стросс-Кан был даже опаснее Саддама или Каддафи - он занимал удобную позицию для изменения политики МВФ, имея возможность контактов с главами государств для продвижения идеи замены доллара в их же собственных интересах.
"Сын галериста и отец галеристов Поль Розенберг (1881-1959), потомок иммигранта из Словакии, был знаменит в Париже сразу по многим причинам. Он занимался странным — современным — искусством и умел поставить дело так, что за лучшими вещами шли в его галерею на улице Боэси. Это был почти что музей: с Пикассо, Браком, Матиссом, Леже, которые еще не попали в музей настоящий — на стенах. Поль Розенберг любил художников, а художники нуждались в нем. Одна из его подопечных Мари Лорансен, муза и подруга Гийома Аполлинера, сказала: "Я не знаю, что бы делала без вас, мне пришлось бы идти на панель, и не факт, что я бы в этом преуспела". О том, как высоко ценили Поля Розенберга, свидетельствует эксклюзивный контракт, который он заключил с Матиссом в 1936 году, когда художник уже вполне мог выбирать, кто будет продавать его вещи. На выставке есть договор с ценами — и $1580 за Матисса, конечно, заставляют вздохнуть от жадности.В первой части выставки, которая проходит на втором этаже музея, есть и аттракцион в виде объемных диапозитивов галереи — кожаные диваны и темные стены, которые, по словам современников, были обиты бордовым шелком. На таком бордо вывешены импрессионисты, доставшиеся Полю Розенбергу от отца. Отличная и дорогая уже в те времена коллекция. На белом — работы, прошедшие через руки Поля Розенберга. Сплошь шедевры: Жорж Брак, Пабло Пикассо, Фернан Леже, Андре Массон. Все они были художниками галереи, и хозяин имел право выбора, которым великолепно пользовался. Хорошо известны костюмы Пикассо к "Параду" (1917), но я не видел изумительные листы костюмов к балету Леонида Мясина "Треуголка" (1919-1920) — им не зря отведен центральный закуток верхнего зала. А открывает его "Портрет мадам Розенберг и ее дочери" 1918 года, написанный Пикассо без особого уважения к пышнотелым женщинам Розенберг. Говорят, что им портрет категорически не понравился, и понятно почему. Зато сейчас он украшает собрание Музея Пикассо в Париже.
Вторая часть выставки расположена в подвале, и действие ее начинается ровно тогда, когда прекращается деятельность галереи. В 1939 году Франция вступила в войну и проиграла, а Поль Розенберг через Португалию со многими трудностями бежал в США. Галерист-еврей не строил иллюзий по поводу того, как нацисты поступят с его семьей и его картинами. В зале, как напоминание, выставлены экспонаты с выставки "дегенеративного искусства", здесь же — отрывок из речи Гитлера, прозвучавшей 80 лет назад: "Пока национал-социализм не взял власть, в Германии существовало так называемое современное искусство. Каждый год новое современное искусство! Мы хотим немецкого искусства, имеющего вечную ценность. Искусство зиждется не на времени, эпохе, стиле, но исключительно на народе". Рядом с этой злободневной цитатой представлены образцы официального нацистского искусства. Надо отдать должное кураторам — здесь нет ни съездов, ни солдат, ни подвигов, только жанр, пейзажи и портреты, подобные которым мы могли и можем увидеть на сотнях салонов. Налитые германские красавицы — живой укор повешенным рядом "Обнаженной" Брака (1935) или "Трем женщинам" Леже (1921). Работы, подобные этим, подлежали уничтожению или в лучшем случае продаже за бесценок, как это случилось в 1939 году в Люцерне, где Германия избавлялась от Паскина и Кокошки, Гогена и Ван Гога. Поль Розенберг прозорливо сказал об этом аукционе: "Собранные деньги прольются бомбами на наши головы".
Тут на сцену выходит его однофамилец — Альфред Розенберг, архитектор, эссеист, автор антисемитских трактатов и теоретик культурного разграбления Европы, рожденный в русской Эстонии и казненный в германском Нюрнберге. Это его штабу была доверена конфискация еврейских собраний — в чем охотно поучаствовали некоторые бывшие конкуренты Поля Розенберга. Нацисты добрались до его тайников, а в мае 1941 года реквизировали галерею: вывезли все, что там было, а в здании открыли "Институт изучения еврейского вопроса". Причем изучение шло в самом понятном направлении — для гестапо, филиалом которого был этот "институт". Коллекции Поля Розенберга, как и многих других галеристов, вывозились в Рейх, в частные коллекции вождей и в запасники проектировавшегося музея фюрера в Линце.
Уже в конце выставки мы встречаемся с кинематографической историей поездов, которыми из немецкого Парижа гнали в Германию ящики с произведениями искусства. На экране крутят кусок "Поезда" Джона Франкенхаймера, в нем играет Берт Ланкастер. Это об одном из таких составов, который останавливают партизаны. Однако в роли Ланкастера однажды выступил лейтенант Александр Розенберг, сын Поля, обнаруживший в вагонах среди тысяч награбленных картин несколько принадлежавших его отцу.
Кстати, вернуть картины после войны оказалось сложнее, чем вырвать их у немцев. До сих пор семье неизвестна судьба 50 пропавших во время войны работ. На матиссовский "Голубой профиль у камина" (1937) — портрет Лидии Делекторской — позарился Герман Геринг. В 1961 году после цепи перепродаж работа попала в норвежский музей и в 2014-м была возвращена семье. В 2015-м другой Матисс обнаружился в сокровищнице старика Корнелиуса Гурлитта, наследника германских воров.
Поль Розенберг так и не вернулся во Францию, не простив ей ни грабежей, в которых наряду с немцами участвовали и его соотечественники, ни лишения гражданства в 1942 году. Он дожил до 78 лет и умер в Нью-Йорке. Его помнят, ему посвящаются выставки, но это еще и потому, что у него есть внучка. Внучку зовут Анн Синклер, и во многом благодаря этому в Музей Майоля стоит очередь. Анн Синклер во Франции знаменита. Не только дедом. Это бывшая жена непутевого Доминика Стросс-Кана, который готовился стать президентом Франции, а попал в лапы страшной, как смерть, гвинейской горничной. Анн Синклер спасла тогдашнего супруга от тюрьмы, внесла залог, сняла особняк в Нью-Йорке, снабдила адвокатами. И это ее, похоже, не разорило. Но никто не знает, что оставил ей дедушка Поль, которому она посвятила книгу и нынешнюю выставку. "Она никому не показывает, что у нее есть, деньги и продажи ее не интересуют",— жалуются на Анн Синклер в газетах сегодняшние розенберги." ( Quelle )
«Однажды отец поставил меня перед картиной, заставившей меня закричать от ужаса. Представьте себе холст, покрытый толстым слоем ярких красок, написанный в стиле, для меня непривычном. Разобранная постель покрыта алым сукном. На грубом деревянном столе кувшин с водой, какая‑то миска. Это была картина Ван Гога, которая сейчас в Институте искусств в Чикаго, в музее, куда по иронии судьбы я сам продал ее 30 лет назад», — вспомнит впоследствии события середины 1890‑х годов Поль Розенберг
Братья Поль и Леонс влились в семейный бизнес, начав карьеру в галерее отца на Авеню де Опера, 38. Но довольно скоро их пути разошлись. Леонс Розенберг открыл галерею «Effort Moderne» на улице Бом. Поль стартовал с собственным делом в 1910 году в сердце VIII района Парижа, квартала антикваров, по адресу Боэси, 21. Неподалеку, кстати, в доме номер 57, держал галерею знаменитый арт‑дилер Натан Вильденштейн.
Поль Розенберг, желая показать, что он в меру респектабелен, но не чужд фронды, развел искусство по этажам: первый отдал более понятным импрессионистам, доставшимся в наследство от отца, на второй отправил нечто более экстравагантное — авангард и кубизм. Причем на кубистов, которых недолюбливал, назначал более высокие цены, таким образом инвестируя в импрессионистов.
На руку сработал и отъезд галериста Даниэля Анри Канвейлера: в 1914‑м, в начале войны, из‑за своего немецкого происхождения прежний маршан кубистов вынужден был покинуть Францию. Это безусловно способствовало коммерческому успеху Розенберга, у которого тогда же началась дружба с Пикассо. Они встретились летом 1918 года в Биарицце. Пикассо нуждался в деньгах и подыскивал нового дилера. Они поладили и вскоре уже называли друг друга запросто: дорогой Пик, дорогой Рози.
Пикассо вместе с молодой женой, балериной Ольгой Хохловой, приезжает в Париж, селится в соседнем доме номер 23 и с удовольствием доверяет Розенбергу продажу своих полотен. Еще бы! В отличие от Канвейлера, тот ежемесячно устраивает пышные вернисажи, на которые зовет весь Париж. Мало того, энергичный и предприимчивый дилер организует выставки в Мадриде, Буэнос‑Айресе, Цюрихе, Мюнхене, Риме, Лондоне, Нью‑Йорке. Розенберг первым оценил важность американского рынка.
В том же 1918 году Пикассо пишет «Портрет мадам Розенберг и ее дочери Мишелин» «в стиле Энгра». Самой Маргерит Розенберг портрет категорически не нравился, она была поклонницей творчества салонного живописца Джованни Болдини, да и сам испанский авангардист в этом полотне явно оставил в стороне свои кубистические эксперименты в пользу классических форм. Жан Кокто называл тот краткий период Пикассо возвращением в «нормальное русло».
Дела, однако, шли в гору, и в 1936 году Поль Розенберг, уже один из самых влиятельных игроков антикварного рынка, открыл филиал галереи в Лондоне. Обладающий чутьем дилер вел бизнес четко, анализировал спрос, сведя основные принципы галерейного дела в универсальные таблицы и поставив ценообразование на рациональную основу. В товарных книгах сохранилась вся информация о продажах, покупателях, перемещениях работ, участии их в выставках. Во многом благодаря «методу Розенберга» кураторы нынешнего проекта смогли составить экспозицию, обнаружив следы вещей, некогда принадлежащих маршану, в музеях и частных коллекциях (нашлись, конечно, не все — местонахождение еще полусотни вещей, пропавших в войну, так до сих пор и неизвестно).
С художниками Поль Розенберг подписывал контракты. Сохранилась лишенная какой‑либо лирики таблица 1936 года, приложенная к договору с Матиссом. В ней расписаны цены на работы, выполненные в том или ином жанре и размере. Скажем, пейзаж 61 × 46 оценивался в 9000 франков, в то время как фигуративная картина 100 × 81 — в 25 000.
1939 год разрушил все благополучие. Хотя в том, что земля начинает гореть под ногами, Розенберг мог убедиться еще в июле 1937‑го, когда в Мюнхене открылась выставка «Дегенеративное искусство», потом отправившаяся в двухлетний тур по одиннадцати городам Германии и Австрии. Вход на выставку был свободный, каталог стоит 50 пфеннингов. Третий рейх боролся за оздоровление культуры, отторгая дух авангарда. Из музеев Германии изымались работы в том числе тех, кого продвигал Розенберг, над ними глумились (на выставке эти вещи показаны на фоне речи Гитлера и образцов «правильного» нацистского искусства).
На нейтральной швейцарской территории — в Люцерне, в гранд‑отеле «Националь», в 1939 году был устроен аукцион, на котором оказались вещи из еврейских собраний и, в том числе, принадлежащие парижскому дилеру. Там, в частности, Музей современного искусства в Льеже и приобрел работу Пикассо «Семья Соле» 1903 года, которую сегодня можно видеть на выставке, равно как и натюрморт Брака 1924 года, конфискованный из музея Франкфурта, в свою очередь купившего работу у Розенберга. За 3300 швейцарских франков его приобрел на аукционе Пьер Матисс, сын художника. Едва ли коллекционеры не осознавали, что, поддерживая аукцион, они финансируют фашистский режим. Это понимал и Поль Розенберг, сказавший: «Собранные деньги прольются бомбами на наши головы».
В 1940 году, спасаясь от нацистов, он с семьей бежит через Португалию, пересекает Атлантику и открывает галерею на Манхэттене. Во время немецкой оккупации дом Розенберга, лишенного французского гражданства правительством Виши, — тот самый, номер 21 по улице Боэси, реквизируют нацисты. Судьба распорядилась так, что на месте галереи, которой владел еврей, немцы в мае 1941 года открывают IEQJ — Институт изучения еврейского вопроса.
Покидая Францию, четыре сотни живописных полотен, в том числе работы Пикассо, Матисса, Моне, Делакруа, Ван Гога, Розенберг спрятал в банковских ячейках в Марселе. Картины были конфискованы нацистами и проданы с аукциона. Сам владелец узнал об этом лишь в 1945 году, ненадолго вернувшись в Париж в надежде вернуть имущество.
Среди новых хозяев полотен оказался частный коллекционер, министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп. «Женщина в голубом перед камином» Анри Матисса, которую Розенберг купил у художника, оказалась у рейхсминистра Германа Геринга.
В процессе изъятия коллекций, по иронии судьбы, участвовал однофамилец маршана — эстляндский немец, архитектор и рейхсминистр по делам восточных территорий Альфред Розенберг, впоследствии казненный в Нюрнберге. Судьбе было также угодно, чтобы лейтенант Александр Розенберг, сын Поля, впоследствии продолживший семейный бизнес в Нью‑Йорке, в поезде, увозившем летом 1944‑го в оккупированную Чехословакию награбленное искусство, обнаружил ящики с картинами, принадлежащими отцу. ( Quelle )
Поль Розенберг демонстрирует полотно Ренуара Сомерсету Моэму
"На моем месте вы сказали бы - НЕТ! НЕТ! НЕТ!"
Со времен «процесса века» над «недоказанным убийцей» О. Дж. Симпсоном у американского правосудия еще не случалось такого конфуза. Нью-йоркские прокуроры, сулившие Доминику Стросс-Кану десятки лет тюрьмы и убедившие в таком исходе весь мир, смиренно отпустили его из-под домашнего ареста, вернув залог в миллион долларов. Этот факт уже сам по себе — отличная преамбула для оправдательного вердикта. Какой будет его мотивировочная часть ?
Для начала немного конспирологии...
https://youtu.be/33CfLOsxaj8
В кулуарах активно муссируется тема вселенского заговора. Дескать, наймиты Николя Саркози коварно подставили потенциального конкурента, вытолкнув ДСК из кресла главы МВФ, а заодно вычеркнув его фамилию из избирательных бюллютеней на предстоящих президентских выборах во Франции. Так считает Пол Крейг Робертс, бывший замминистра финансов США. В интервью англоязычному иранскому телеканалу Press TV он отметил, что команда французского президента знала об аресте Стросс-Кана до того, как об этом сообщила нью-йоркская полиция.
И впрямь, слишком уж странно выглядит мгновенный контакт между службой безопасности группы «Аккор», которой принадлежит нью-йоркский «Софитель», и спецагентами Елисейского дворца. Цепочка, как выясняется, была такая. Во главе нее стоит Рене-Жорж Керри, бывший патрон французского спецподразделения по борьбе с терроризмом. Едва Стросс-Кана под локотки взяли полицейские, как тот уже отзвонил префекту Анжу Мансини, национальному координатору по делам разведки. Мансини не мешкая набрал номер администрации Саркози. Оперативно оповестили и министра внутренних дел Клода Геана. Все вроде строго по субординации. Но именно эта военная четкость и настораживает французских социалистов.
Если это был глобальный заговор, то какая такая сила смогла его разрушить? Что ж, у нее есть имя: Анн Синклер. Это супруга ДСК, Анна д'Арк, как прозвали ее друзья. Практически весь тот ужасный компромат на «невинную жертву» — горничную отеля «Софитель» — накопали ее агенты. Мало того, они смогли убедить в правдивости этих сведений и следствие, и общественное мнение.
https://youtu.be/iHzVtReKsA0
«С этой женщиной лучше не связываться, — вспоминал в беседе с корреспондентом «Итогов» один из ее бывших теленачальников. — Перегрызет горло любому».
.
Та, с которой не столь давно лепили бюст Марианны — символа Франции, женщина необычная. Во-первых, мультимиллионерша — наследница Поля Розенберга, крупнейшего антиквара, галерейщика Пикассо, Брака, Леже, Матисса… Во-вторых, дочь Робера Шварца, легендарного командира антигитлеровского Сопротивления, скрывавшегося от нацистов под прозвищем Синклер и ставшего после войны крупным бизнесменом. Не говоря уже о том, что она сама фигура незаурядная.Имея американский паспорт, сделала во Франции впечатляющую карьеру. На протяжении тринадцати лет вела на телеканале TF1 популярнейшие политические передачи, а затем возглавляла интернет-филиал медиагруппы семейства Эрсан.
Она ушла с телеэкранов только после того, как ее второго мужа Доминика Стросс-Кана назначили в 1997-м главой министерства экономики, финансов и промышленности. Но из тусовки не исчезла, став важным персонажем мирового еврейского сообщества.
И при этом только узкий круг особо посвященных друзей знал, что и ДСК, и его жена изредка хаживали по ночам в парижский свинг-клуб «Шандель», куда клиенты являются с одними спутницами, а затем расходятся по кабинетам с другими...
Но при этом они обожали друг друга! Во всяком случае, она, с раблезианской прямотой говорившая: «Я горжусь им!»
«Когда грянула история в «Софителе», Синклер бросила в битву за ДСК свои миллионы, — рассказывал «Итогам» один из сотрудников штаб-квартиры соцпартии. — Она отправила своих эмиссаров в Тель-Авив с призывом о помощи — успокоить прессу помогли оттуда. Она же обратилась к лучшим американским адвокатам, наняла сразу три детективных агентства».
Вскоре американская пресса, как по мановению руки, заработала в «нужном» направлении, а прокуратура, считавшая следствие законченным, вдруг начала трясти горничную из «Софителя», словно грушу. Сама же Анн Синклер лишь скупо заявила: «Мы выйдем из этой драмы вместе, с высоко поднятой головой и рука об руку».
«Произошедшее в «Софителе», по большому счету, устраивало всех, — поделился своим мнением с «Итогами» известный парижский адвокат Доминик Озенн. — И Николя Саркози, и социалистов, которые свободно могли продолжать свои политические игры, и американцев, которые получили более управляемого шефа МВФ… А что теперь? После того как ДСК окончательно выпустят на свободу? Беспорядок и зубоскальство!»
Во Франции грядут праймериз — предварительные выборы, в итоге которых левый электорат должен будет определить, кто станет кандидатом от оппозиции на президентских выборах 2012 года. Заявки от кандидатов принимаются до 13 июля. Как ни крути, до этого дня Стросс-Канн будет еще под следствием и французский паспорт на руки не получит. Но сбрасывать со счетов своего фаворита соратники не решаются. Как говорят в руководстве партии, его в «крайнем случае» могут включить в дополнительный список кандидатов...( Quelle )