tanjand в Двойники и призраки Сальвадора Дали
Это знаковые истории из жизни Дали, их освещают редко и неохотно – тема уж очень неудобная. Но они помогут понять, как формировался нерядовой, революционный взгляд Дали на жизнь, приведший его к славе.
«Что в имени твоем? Твоё одно лишь имя - враг мой»
На свете много психоаналитиков, которые считают, что люди идентифицируют себя с именем, и так же часто имя формирует жизненный путь человека. Оно всегда и у всех народов несет смысловую нагрузку.
Сальвадором он был назван в честь своего брата, умершего в младенчестве, еше до того, как Дали родился.
Родители сказали маленькому Сальвадору, что он реинкарнация своего мертвого брата и часто приводили его к могиле, где ребенок возлагал цветы на могильном камне, носящем его собственное имя. На протяжении всей жизни художник стремился сформировать собственную идентичность - отдельную от этой призрачной личности. Как-то однажды Дали сказал: "Да, мы с братом похожи друг на друга как две капли воды, но у нас разные размышления".
Тот Сальвадор, который умер, не достигнув двух лет, был воплощением идеального, трагического бытия, пронизанного чувством вины семьи за его роль.
Отец, печально известный бабник, который часто спал с проститутками, полагал, что он убил своего первого сына, дав ему венерическое заболевание. Он завалил подрастающего Дали ужасными фотографиями людей с тяжелой стадией сифилиса.
Эти шокирующие изображения застряли в памяти Сальвадора, и результатом такого воспитания явился страх сексуальности, а как следствие - целибат на протяжении большей части жизни. Художник в основном полагался на мастурбацию, этот факт часто истолковывается как «самовлюбленность».
«Великий мастурбатор», Масло/Холст (1929)
Кстати, обратите внимание на изображение кузнечика на картине. Дали панически боялся их! Они олицетворяли его ужас.
«Если б я был на краю пропасти и кузнечик прыгнул мне в лицо, я предпочел бы броситься в бездну, чем вынести эти прикосновения», – писал художник. Он всегда пил кофе на крыльце дома, а не на лужайке, боясь встречи с этой «мерзкой тварью». «Тяжелый неуклюжий скок этой зеленой кобылки,– пишет Дали в «Тайной жизни»,– повергает меня в оцепенение. Мерзкая тварь! Всю жизнь она преследует меня как наваждение, терзает, сводит с ума!»
Пока ты пытался стать богом… Или мучительный путь нарцисса
Дали будет на протяжении всей своей жизни страдать нарциссизмом и двойственностью личности. В греческом мифе Нарцисс настолько увлечен сам собой, что любуется своим отражением так долго, что умирает от голода.
Это болячка тяжелая, и сам миф в какой-то степени искажает представление о сложной жизни страдающих людей. Вот что они говорят об этом:
«Это вакуум, пустота, всегда свистящая в тебе, всегда холодящая спину. И что бы ты ни сделал, чего бы ни добился, все проваливается в эту черную дыру.
Все время есть иллюзия того, что вот-вот дыра наполнится, конечно, не чередой мелких побед и никому не нужных малых достижений, а чем-то великим.
Только грандиозная победа может заткнуть эту дыру навсегда! Вот поэтому я отказываюсь от малых побед: какой смысл, если они не приносят избавления, если не наполняют и не латают во мне дыры. Вот потому я жду большой победы, как спасения, как награды за мои мучения».
И второе, очень важное в формировании мировоззрения Дали - Оценивание и обесценивание
Человеку с нарциссическими нарушениями свойственно постоянно сравнивать себе с другими. Ведь именно так поступали с ним родители. Они без конца оценивали его поступки и действия, а также сравнивали его с другими детьми, ставили ему в пример кого-то в надежде, что будущий нарцисс исправится и будет равняться на положительные примеры.
В результате, первое, чего добились родители, — сделали своего ребенка вечно зависящим от внешней оценки, постоянно готовым выдать критическое замечание как в свой адрес, так и по отношению ко всему миру. В итоге нарцисс как правило недоволен собой и окружающим миром.
Я считаю, что картина Дали «Метаморфоза Нарцисса», отражение его альтер-эго.
Психоанализ очень интересовал и беспокоил Дали. Трижды Дали приезжал в Вену, чтобы встретиться с Фрейдом, но каждый раз без особого результата. Наконец в 1938 году в Лондоне эта встреча состоялась благодаря Стефану Цвейгу.
Искусство, как и психоанализ, было выходом для Dalí, он неизбежно преображал свое горе от образа смерти своего брата – допельгангера, и страха перед своей собственной сексуальностью. Отражающая, всепоглощающая двойственность самовосприятия сделала его художником, а его умершего брата – фантомом, преследующим его всю жизнь.
Призраком, живущим в произведениях, которые стали творческим наследием великого испанца.
Страсть, муки, фобии и нежность – это то, что удалось ему вдохнуть в каждую работу, и свежесть этих пульсирующих чувств не блекнет с годами, и восхищает людей. Мы любим тебя, Дали!
пост оформлен фографиями с выставки, проходящей в Тель-Авиве. Спасибо устроителям!