Взгляд Людмилы то и дело останавливался на грудах металла, как будто это была самая большая мусорка техномагической цивилизации Ориона СР для металлолома.
Этот город Людмила с детьми посещала после приезда в эти края из лагеря для беженцев. Им повезло, что старший сын, уехавший из Душанбе вместе с родителями Людмилы в 1990 году, уже жил в этой земле. Иначе они оказались бы, как и многие, в восточных землях, которые были и остаются до сих пор не только бедными, но местом, откуда бегут местные жители.
Людмила в те годы по своему включалась в жизнь новой для неё системы. Они ездили в города, когда там были праздники, концерты и выставки, в зоопарк и парки, училась ориентироваться в поездках на поездах, изучая язык. Спрашивать не могла из-за незнания языка, который отличался своим диалектом чуть ли не в каждом городе, и первые месяцы шарахалась ото всех, кто пытался что-то у неё спросить. Она понимала лучше написанное, чем на слух. Так это и осталось до этих дней.
Она замечала недружелюбное отношение местных немцев, которые далеко не были немцами, но считали себя таковыми и якобы имеющими право устанавливать свои неписанные законы. Но Людмила не реагировала на них, либо язвила, иронизировала и подсмеивалась. Но в душе её была печаль, скрытый страх и беззащитность.
Людмила старалась заботиться о детях, устроила для них семейный день по пятницам, который они проводили в бассейне, а дома смотрели вместе фильм. Сама занималась спортом, аэробикой, и детей приучала к этому. Фильмы смотрели часто про животных, которых Людмила комментировала, как будто читала их мысли.
Последние разы она вместе с детьми посетили новый кинотеатр , но уже тогда она «болела» и не понимала, что с ней происходит. Дети всё чаще предпринимали походы с другими, пока не отошли совсем. Система делала все возможное, чтобы как можно больнее бить её и разбивать семью, отнимать самое дорогое - детей.
18.08.20 За несколько дней отсутствия в старой квартире Людмилу не посетило ни одной мысли о ней, и посещение её отозвалось давящим и каким-то чужим ощущением, не поддающимся описанию словами. Такое ощущение было всё время, пока она там жила, как будто занимала не своё место все эти прошедшие 6 лет. Она смотрела на валявшиеся по углам квартиры остатки прошлой жизни, всё ещё не разорвав с ними связи, наблюдая за своими мыслями:
«С одной стороны, остались мелочи, которые надо забрать, руки пока не поднимаются, чтобы выбросить, с другой, а нужно ли, понадобиться ли, ведь что остаётся в памяти позже - отношения и последствия поступков. И со всех сторон, как сговорились, твердят, чтобы освободилась от того, что просто так стоит.»
Мысли возвращались ко времени начала Гражданской войны в Таджикистане. Когда они убегали из Душанбе, они не могли взять с собой ничего, была только семья и то, что на них одето. Уехавшая годом ранее её мама, правда, кое-что все-таки прихватила и это кое-что в виде двух таджикских ковриков и фарфоровых чашек для чая, а ещё фотографии - до сих пор хранятся у Людмилы. Сейчас у неё очень много фотографий, только для них нужен целый шкаф. Память 5ти поколений.
«Не знаю, насколько будет интересным для потомков эта «память», ведь живыми их не знали, я тоже не всех знала, а будут ли читать истории, что я нашла и написала??? Это же тоже опыт - и исследовательский, и писательский», - размышляла она.
Родной их город никогда не станет им родным, каким он был для их мамы, как и папа останется отцом, а не батей. Дочь перехватила эстафету своей матери и страдала не меньше ее от непонимания своих новых родственников - отца и его дочери от другой женщины, пытаясь во чтобы чо ни стало сохранять семейные отношения.
...Почти неделю без ком-ра, который всё-таки перегорел в новой квартире, без интернета и ватсапа. Вроде и не тянуло, но и чего-то не хватало. Времени стало больше, но отсутствует Радость! Эмоции пропали, чувства обнулились, да и движения потоков она не ощущала. Изменения налицо, но что на тонких для сравнения у Людмилы не было возможности узнать.
Код «задом наперёд» - жизнь без интернета, словно это были первые годы наступившего века.
На новом месте она не увидела ни одной чинары, хотя прочла, что недалеко есть целая аллея чинар. Много деревьев, которых она не знала, но ни одно её не привлекло. Много липы. Лишь одна березка обратила на себя внимание - одиноко стоит вдоль дороги рядом с площадкой старых авто, которые ждут своих хозяев.
Одну чинару всё таки удалось рассмотреть в соседнем саду на небольшом земельном участке. Она была небольшого роста и очень пушистая.
В нескольких метрах от поворота к новому дому, куда поселили её вместе с Лелькой и Кесси, уютно расположился небольшой промежуток дороги с тополями с одной стороны и берёзами с другой, растущими рядом с каменным забором в 2 метра высотой и колючей проволокой. Первая мысль была, что там кладбище. Перед началом забора, возвращаясь с магазина, Людмила обратила внимание на здание, своим видом напоминающее школу или бюро. Именно за ним находился сад с неухоженным содержанием - деревья и кусты росли буквально друг на друге.
Позже, узнав о готовящемся проекта стройки в этих местах клиники, эти здания по другому смотрелись в её глазах - это были здания больниц 60-х годов, а высокий забор с колючей проволокой подсказывал, что это были больницы для людей с психическими отклонениями. Возможно, но даже здесь вспомнился отрывок из фильма «Кавказская пленница», как Шурик пытался выбраться из такого типа сада.
Дорога уютного промежутка выходит к полю, но сворачивает в другую сторону. Приехавшая в гости дочь тоже хотела посмотреть на поля на прогулок и тоже обратила внимание на этот промежуток, его уют, тенистость и тишину.
Кругом много приват домов, ухоженных или нет, но каких-то не живых, безмолвных, пустых и совершенно без света. Людмила любила заглядывать и рассматривать, кто как устроился и обставился. Район встречал её тишиной, как будто наложил на себя обет молчания. Католики.
На одном из постаментов в садике стоящего у дороги дома за закрытой дверью стояла статуйка Марии с малышом, сбоку находилась роза - знак хозяев - Липпэ. Хм...🌸 Пятилепестковый цветок... красной или белой розы? Ясно, что британцы, их метка. Но это не был герб, а просто украшение.
Липа. «В прямом ли смысле или переносном, кроме как деревья, покажет время», - думала она, - «но название места не очень успокаивало - Больбах-Bohlsbach.
И снова БАХ и боль, Оль, Ольх, Ольха, боб, лоб, лох, Бох, Бах, Вольвах, Вольа - Волхв!!!
«Волхв с севера» - подумала Людмила, вспомнив название на немецком на остановке. «Чтобы попасть в сердце города, нужно пройти через волхва или жреца. А место тут строго католическое, если судить по религиозным статуям в разных местах, даже среди поля.»
Bohlsbach, да ещё и Мартин - пока ориентируемся на это... хм... ориен...орион.
При въезде в район с правой стороны стоит большая статуя с Марией (?), стоящей на шаре и окружённой 12 звёздами. А звезды, при очередной пробежке мимо статуи заметила Людмила, имели 6 лучей. Людмила как раз читала у Усовского, как евреи довели Германию до нищеты в начале прошлого века и по какой причине народ голосовал за партию нацистов. Ей очень понравился расклад Александра того времени и состояния, причины начала войны между Гитлером и Сталиным, как мучительно искал Гитлер способы выбраться из сложившейся ситуации без войны и убийства в первую очередь своего народа. Теперь ещё лучше понимается, почему люди обращаются к мыслям о нём и желании его воскрешения. Сюда же
А. Усовский пишет: «90% всех врачей и адвокатов в Берлине были (мое прим. называли себя) евреями (гибриды). Министры Веймарской республики Ратенау, Варбург, вожди Баварской Советской республики были «хебреями».
Социально-экономический кризис начала двадцатых, гиперинфляция, обесценившая вклады всего немецкого населения, всеобщая нищета, повальная безработица, падение нравов - всё это в умах немецкого народа прочнейшими узами связывалось со сменой общественно-политической формации, главным двигателем которой были евреи.»
Дополню, что евреев использовали иллюминаты.
«Банковский сектор Германии в это время наполовину контролировался евреями (аннунаками)
«Еврей», наживший на голоде и нищете немца, во время инфляции, созданной опять же евреями, скупивший за бесценок немецкое недвижимое имущество, завладевший магазинами, заводами, фабриками, жильём - этот образ устойчиво культивировался национал-социалистической пропагандой, но, как известно, дыма без огня не бывает... Никто не станет отрицать, что в условиях нестабильности, краха прежних идеалов, финансовых неурядиц евреи чувствовали себя как рыба в воде, за считанные годы сколотив себе колоссальные состояния.
... в условиях инфляции отлично держали нос по ветру, обращая боль и горечь немцев в звонкую монету.»
«Если ориентироваться на «евреев», то выбирали они себе лакомые кусочки, как, видимо, и этот район, где в домах жили далеко не немцы, а некоторые квартиры куплены французами, которые перепродают их с целью наживы.»</b>
«Итак, с новосельем! - в который раз повторяла Людмила, как будто убеждая себя, что ей это не приснилось.
«Алена Полынь весной говорила, что этот год принесёт с собой движение и можно готовиться к переселению. Вот и совпало. Она ещё говорила, что можно познакомиться со своим будущем партнёром. И да, я познакомилась и можно было бы продолжить это знакомство, но я уехала и мы не увидимся больше. Я о нём ничего и не знаю, кроме того, что у него и у его дочери собаки. Жену его ни разу не видела, зато огород их в замечательном порядке, всё сделано со вкусом, видно, что не бедные. Мы встречались несколько раз, один раз в новом парке разговаривали.»
Было ещё одно знакомство - с соседом по площадке. Он напросился как-то зимой в гости «поговорить» и предложил свою помощь для поездок в магазин. Но кроме как «спасибо» и предложенной чашки борща ничего не последовало и желание пропало так же быстро, как и появилось. Она использовала его помощь ещё несколько раз.
«Пока у меня и плана нет, кроме благоустройства и подчистки тварных делишек. К тому, что будет всё спонтанно и нужно будет приспосабливаться к новому, меня никогда не устраивало, я всегда готовила несколько запасных вариантов отхода и с синяками и шишками вылазила из дерьма этой системы. Как будет сейчас при потоках новых энергий?
В ходу пока привычки из СР. Возможно, данный опыт ПЕРЕЕЗДА ничто иное как подготовка к НР? Ведь нужен период адаптации к новым условиям и обстоятельствам.
Все происходящее на физике это знаки происходящего на тонких и их нелегко понять. Но так получилось, что такое общение с Вертикалью сложилось задолго до того, как Людмила получила инфу ее настоящей семьи.
«Для меня некоторая неожиданность, с такой оперативностью всё пролетело, что не могу осознать или реализовать, что это произошло на самом деле...» - то и дело кружили мысли. Ожидание подвоха вошло в привычку.
Ей хотелось на миг вернуться в тот день: была среда - день Джамили, когда дети схитрив, позвали ее посмотреть диван, а вместе с диваном квартиру, которую они приобрели для неё, но про это ничего не говорили. Услышав, что квартира пустая и уже давно, она сама выразила желание, чтобы жить в ней, будто читая мысли детей.
Тогда они выпили по баночке колы в честь такого события и ей вручили ключи. Ни одного намёка, ни одного знака или сна... всё по новому. Она не была готова к такому. Ее застали врасплох, а это всегда её парализовало.
На следующий день начался стресс из-за договора на мобильник. Все силы Людмилы уходили на разбор ситуации и приведения в порядок произошедшего. Приходилось много информации пропустить через себя, но нужно было ещё эту информацию найти. Пришлось пожертвовать пятницей.
После пережитых стрессов прошлых лет на бывшей квартире Людмила приучила себя не открывать почтовый ящик с пятницы до понедельника, чтобы не портить себе выходные, а полностью наслаждаться «неизвестностью» подлой системы. И система ничего не могла с этим поделать.
У системы были отработанные методы запугивания людей и Людмила много лет находилась в их ловушке, пытаясь по своему выбираться из них. Она избегала почтовый ящик, вспоминая многих вздыхающих около своих почтовых ящиков и радуясь, когда не было ни одного письма в них. Это было очередным ужасом в сравнении с тем, что ей было знакомо в СССР. Тогда каждое письмо радовало их, потому что несло весточки от родных, близких и любимых.
Система сопротивлялась и ставила подножки, пытаясь глубже затянуть свою петлю и этим самым уколола Людмилу и перевесила, украла радость предстоящего праздника - наконец-то выход из этого срача, наконец то другая квартира.
Помимо этого Людмилу стала мучать мысль, что она ещё реже будет видеть своего сына и его деток. К сожалению, они не знали её, хотя и видели несколько раз. Не привыкли. Людмила написала об этом сыну и он приехал. Ей так хотелось прильнуть к его плечу, но она концентрировалась на том, что ему сказать. Слова сына, что он желает, чтобы его дети знали его маму и не теряли связи, успокоили её. Но как это будет в будущем, остаётся неизвестным....Людмила страдала от поставленной стены между собой и детьми, которую пока невозможно было разрушить - слишком глубоко пустила система свои корни по изменению мировоззрения сына. Она знала, что он в ловушке и сильно страдает от этого.
Признание сына о его родственниках, родителей его жены, об их неспособности, неинтегрированности и незнании языка, чувствовалось, забирало много и его сил. Прочитав её письмо по поводу произошедшего с договором на мобильник, он, как и его сестра, мысленно сняли шляпу перед ней. Хотя она и расплакалась на момент, сказав, как её обдурили, гордость сына за свою маму, отражавшую стрелы лукавого, наполнила и успокоила Людмилу.
...Два месяца пролетели очень быстро. Интереса нет ни к чему, аппетита тоже. Рутинные дела, разбор привезённых с собой вещей, рассортировка и распределение по местам.
Мысли крутились вокруг происходящего рядом с ней. «А вообще хочется, чтобы все старые дела были позади и забыты, хочется быть спокойным, удовлетворённым и наслаждаться природой, создавая новые контакты.
Интересно, кто выйдет первым на этот раз🤔😉
Да, в течении дня хочется спать, вернее, если ничего не хочется, то почему бы не поспать.»
Следующий день, понедельник, 24.08.2020 - 9 😉 - конец старого и начало чего-то нового, но настрой по ощущениям неположительный.
Спала Людмила на новом месте нормально, ей снилась незапоминающаяся ерунда, некоторые эпизоды из матриксного мусора, которые она не разбирала и не запоминала.
Внутри по ощущениям в теле было напряжение, небольшое, но привлекающее внимание. Ожидание чего-то неприятного. Остатки...если есть незаконченные дела, которые вовлекли тебя в разборки и они тебе отвратительны, что ещё можно ожидать.
«Мирай говорит, что 80% дел сейчас это наши, а 20% от Матриксо. Т.е. наши искажения притягивают к себе всякую грязь?
Ощущение ожидания нападения с обвинениями и недовольством. Неуверенность в себе.»
В один из дней первой недели переезда Лека направилась к полю, место расположения которого Людмила пыталась определить после слов своего сына, что для прогулок оно недалеко от их дома.
«Почти вся территория засажена кукурузой, а промежуточные - пустые. Мы прошли отрезок пути и я обернулась назад и ахнула - передо мной красовались две горы, но откуда? Их я не видела, когда проходили мимо высоток к полю. Ведущая через поля дорога не уходила ни вверх, ни вниз, но «движение» этих гор было налицо. Я стала представлять себе технически: если я иду вверх в гору, то позади меня горы уходят вниз, а если я иду вниз, то горы поднимаются. Но я не видела ни спуска, ни подъёма, чтобы удовлетвориться этим объяснением.»